working class hero
"Маша! - написала мне неделю назад чудесная Н.Ю. - Маша, есть возможность бесплатно сходить на постановку "Чудаков и зануд" в "Сфере", идешь?". И я, конечно, иду, потому что отказываться посмотреть на книжку Ульфа Старка в театре - жуткая глупость.
И мы, конечно, идем. И я, конечно, надеваю красивое платье, беру с собой туфли, долго рисую красивые стрелки. А сидим мы на стульях около белого рояля. Девушка в третий раз звенит колокольчиком, и начинаются чудеса.
"Чудаков и зануд" я впервые прочитала очень холодным весенним утром. "Чудаков и зануд" я подарила Саше на его двадцатидвухлетие, подчеркнув пару строк карандашом. "Чудаки и зануды" - моя первая книга Старка, и это, наверное, что-то да значит.
Я хихикала и хохотала так, что на меня оборачивались школьники. А плакала тихо-тихо, так, что никто не заметил, даже носом не шмыгнула. Возможно, у меня когда-нибудь будет дочь и мы тоже забудем собаку на старой квартире. Возможно, в моей жизни когда-нибудь появится правильный и плюшевый Ингве с бородкой и в очках, который будет говорить "ненавижу беспорядок", бояться высоты и терпеть моего несносного отца. А может, этого никогда и не будет, потому что было именно сегодня. И Ингве, и бесконечно красивые стихи, и лохматая собака, которую матушка называет "пёса!", и несносный дед, и первая любовь, и важные потери, и оркестр, достойный фильма Кустурицы.
Мне кажется, что лучше быть не может. Мне кажется, что здесь всё и все на своем месте. И дедушка в белом костюме и матушка в розовом платье и полноватый Ингве и хрупкая учительница. И лучший в мире финал. Лучше уже просто нельзя.
Мы вышли на улицу, а там собирался снег. Холодный, но блестящий и красивый - все совсем как в старковских книгах, где, конечно, временами очень пронзительно и грустно, но всегда все равно хорошо, светло и искренне.
Мы идем с Володей и однокурсником - проходим мимо нужного поворота, покупаем шоколадку, смеясь и почти вприпрыжку добираемся до Цветного бульвара. Мне кажется, мы вполне могли оказаться в книжке у Старка - уж слишком это все хорошо.
Когда я выхожу на ВДНХ снег уже валит вовсю - сплошной пушистой медлительной стеной. Выхожу на ВДНХ и начинаю рыдать от того, сколько же света сейчас во мне и сколько любви.
До общежития иду задрав голову с восторгом рассматривая ленивых белых мух, подсвеченных фонарями.
Огромный фонарь горит внутри.
Сил моих больше нет.
И мы, конечно, идем. И я, конечно, надеваю красивое платье, беру с собой туфли, долго рисую красивые стрелки. А сидим мы на стульях около белого рояля. Девушка в третий раз звенит колокольчиком, и начинаются чудеса.
"Чудаков и зануд" я впервые прочитала очень холодным весенним утром. "Чудаков и зануд" я подарила Саше на его двадцатидвухлетие, подчеркнув пару строк карандашом. "Чудаки и зануды" - моя первая книга Старка, и это, наверное, что-то да значит.
Я хихикала и хохотала так, что на меня оборачивались школьники. А плакала тихо-тихо, так, что никто не заметил, даже носом не шмыгнула. Возможно, у меня когда-нибудь будет дочь и мы тоже забудем собаку на старой квартире. Возможно, в моей жизни когда-нибудь появится правильный и плюшевый Ингве с бородкой и в очках, который будет говорить "ненавижу беспорядок", бояться высоты и терпеть моего несносного отца. А может, этого никогда и не будет, потому что было именно сегодня. И Ингве, и бесконечно красивые стихи, и лохматая собака, которую матушка называет "пёса!", и несносный дед, и первая любовь, и важные потери, и оркестр, достойный фильма Кустурицы.
Мне кажется, что лучше быть не может. Мне кажется, что здесь всё и все на своем месте. И дедушка в белом костюме и матушка в розовом платье и полноватый Ингве и хрупкая учительница. И лучший в мире финал. Лучше уже просто нельзя.
Мы вышли на улицу, а там собирался снег. Холодный, но блестящий и красивый - все совсем как в старковских книгах, где, конечно, временами очень пронзительно и грустно, но всегда все равно хорошо, светло и искренне.
Мы идем с Володей и однокурсником - проходим мимо нужного поворота, покупаем шоколадку, смеясь и почти вприпрыжку добираемся до Цветного бульвара. Мне кажется, мы вполне могли оказаться в книжке у Старка - уж слишком это все хорошо.
Когда я выхожу на ВДНХ снег уже валит вовсю - сплошной пушистой медлительной стеной. Выхожу на ВДНХ и начинаю рыдать от того, сколько же света сейчас во мне и сколько любви.
До общежития иду задрав голову с восторгом рассматривая ленивых белых мух, подсвеченных фонарями.
Огромный фонарь горит внутри.
Сил моих больше нет.
-
-
11.10.2015 в 16:44