В двенадцатом часу ночи мы доходим до огромных белоснежных качелей на Маяковской.
Усаживаюсь в середину и прошу сильно не раскачиваться, но кто меня будет слушать? Цепляюсь за мальчишеские плечи справа и слева, восторженно визжу и заливаюсь смехом.
Вверх и вниз.
- Ах, сударыня, давайте еще прокатимся? - Володя вспоминает чеховскую "Шуточку"
- Мария, вы так взбудоражены! - Саша улыбается и сдержанно смеется.
Вверх и вниз. К беззвездному засвеченному московскому небу и плитке.
Каждый раз, когда вниз - подлетаю с доски и смеюсь, чтобы не бояться.
Теплая рука обнимает талию, дышится слишком глубоко и голова кружится так, что это уже даже как-то неприлично.
Люди вокруг кажутся бесконечно счастливыми; жду, что как "Шуточке" мне кто-то шепнет: "я люблю вас, Маша".
Вверх и вниз.
До Арбата иду под руку с двумя молодыми людьми и чувствую себя очень кинематографично.